Расплатившись с чистильщиком, Альберт собрался было выбросить окурок, но снизошел до просьбы трудившегося над его обувью работяги и торжественно вручил его со словами:
– Пусть и у тебя сегодня будет удачный день!
На что благодарный чистильщик ответил:
– Благодарю вас, господин! – и совсем тихо добавил: – Двое выше по улице, двое – на квартал ниже, два экипажа в обоих направлениях и еще один, по всей видимости, связной для общей координации.
– И вам не болеть, господин чистильщик! – громко поблагодарил Эндрю и, весело насвистывая, отправился вниз по улице.
Настроение у него действительно было хорошим. Барон остался доволен и встречей, и тем, как лорд Генри отреагировал на предоставленную информацию, а то, что сотрудники Тайной канцелярии собираются проследить его дальнейшие перемещения и возможные контакты, только подтверждает профессионализм их руководителя. Сначала Эндрю Альберт, в недавнем прошлом Андрей Воротынский, не понимал, зачем оставлять во главе специальной службы Фрадштадта опытного руководителя, ведь водить за нос какого-нибудь новичка на высокой должности было бы куда как проще. Но Центр настоял на сохранении Хаксли во главе Тайной канцелярии, и теперь Альберт-Воротынский понимал, почему.
Во-первых, его методы работы уже известны, понятно, чего от него можно ожидать, а чего нет. Во-вторых, если найти к крепкому профессионалу правильный подход, то можно будет использовать всю мощь возглавляемой им структуры в своих целях, ни у кого не вызывая подозрений.
Вот сейчас одним изящным ходом барон и дал понять лорду Генри, что именно ему он должен быть обязан за сохранение своей должности, и посеял в его голове семя сомнений по поводу генерала Ричмонда. По всей видимости, руководству нужны нервозность и неразбериха во фрадштадтской части Рунгазеи, и можно быть уверенным, что теперь проблемы у тамошнего губернатора точно возникнут – хватка у этого Хаксли что надо.
Эндрю задержался на несколько минут у лотка цветочницы, раздумывая между делом, не поиграть ли с филерами Тайной канцелярии в кошки-мышки, но быстро пришел к выводу, что не стоит сейчас дразнить нового союзника. Сообщение об удачно проведенной встрече он передал через связного, все задачи на сегодня выполнены, так что можно доставить лорду Генри удовольствие, не заметив слежки, но и не вызвать у него и тени подозрений.
Купив роскошный букет для жены, барон призывно махнул кучеру, подзывая экипаж, и направился домой. Когда спустя час он снова вышел на улицу, прямо перед его домом стоял другой экипаж с работающим на Хаксли кучером.
– Королевская площадь, – назвал цель поездки Альберт и с невозмутимым видом откинулся на спинку сиденья. Все, что узнает сегодня лорд Генри, – это что он пообедал дома, после чего отправился в королевский дворец. Все чисто и максимально прозрачно. Ни единого повода для беспокойства начальника Тайной канцелярии.
5
– Выражаясь шахматным языком, у нас получается своеобразная «вилка»: пойдем сюда, – начальник штаба майор Иван Михайлович Писарев ткнул указкой в разложенную на рабочем столе карту, – получим с этой стороны; нанесем удар здесь, – теперь указка переместилась южнее, в место, где еще был обозначен несуществующий ныне поселок Петровский, – получим отсюда. Останемся на месте – потеряем инициативу, дадим врагу закрепиться на занятых позициях и получим хаос на наших коммуникациях. И так плохо, и так не хорошо.
– Я так понимаю, предложений у штаба нет? – растерев ладонями подмерзшие уши, я направился к камину и подкинул в него поленьев. Черт бы побрал моего предшественника, с какого-то перепугу решившего устроить здесь именно камин вместо нормальной печи. Если уж в середине ноября он с трудом справляется с обогревом не слишком большого помещения, то что будет в январе, на пике местных холодов?
– Полагаю, что лучше все же остаться на месте и, по возможности, запросить помощь из метрополии. Имеющихся регулярных войск явно недостаточно для поддержания порядка на столь большой территории, – майор с виноватым видом развел руками, подчеркивая, что и рад бы предложить что получше, да хороших решений на горизонте не наблюдается.
Ситуация действительно складывалась неприятная, и появление воинственных хошонов на южной границе наших владений было лишь частью общей картины. Собрать же все пазлы воедино удалось благодаря воздушной разведке, находящейся пока в зачаточном состоянии, но, тем не менее, уже приносящей результаты.
Служба специальных устройств, организованная мною сразу по прибытии на Восточный материк, под руководством Ивана Петровича Шепеля, распределила по нескольким нашим фортам воздушные шары с обученными экипажами. При благоприятной погоде наблюдатели обозревали всю доступную для имеющейся в наличии оптики территорию. Плюс несколько пробных рейсов совершил дирижабль, управляемость которого пока осуществлялась мускульной тягой. Шепель в срочном порядке приспосабливал для новых летательных аппаратов паровые двигатели, но это дело пока было лишь в стадии испытаний. Перспективных идей у Ивана Петровича и его команды, в том числе и подбрасываемых мною, была масса, но то техническое оснащение не позволяло их реализовать, то имеющиеся материалы не удовлетворяли требованиям. Так что очень многое приходилось, скрипя зубами от досады, откладывать в долгий ящик. Тем не менее и того, что удавалось реализовать, часто оказывалось достаточно для получения преимущества над противником.
Вот именно воздушная разведка и обнаружила вторую, еще более внушительную по численности группировку племенного объединения хошонов, вторгшуюся в глубь нашей территории и остановившуюся на расстоянии пяти дневных переходов юго-восточнее Соболевска. Жившие на севере Карайской равнины племена хлощей, рединов, идоней в панике бежали с обжитых мест, причем хошоны еще и постарались отрезать беглецам путь в сторону таридийского административного центра.
– А раньше хошоны делали что-то подобное? – поинтересовался я, возвращаясь к карте.
– Очень задиристый народ, – сокрушенно покачал головой майор, – если не воюют с соседями, так между собой грызутся. Набеги они и раньше устраивали, но до Соболевска, если мне память не изменяет, доходили всего один раз лет так пятнадцать назад. Раньше тут другие туземцы беспокойство доставляли: тотуи, версины, редины. Это потом они поутихли, в том числе благодаря хошонам, сметающим все на своем пути.
– Но они раньше никогда не изъявляли желания остаться на чужих землях? – подал голос разбирающий почту за своей конторкой мой секретарь и доверенное лицо штабс-капитан Сашка Иванников.
– Истинная правда, – подтвердил Писарев, – хошоны всегда убирались восвояси, на юг Карайской равнины, к Ратанским горам. А в этот раз столбы ставят, то есть решили занять земли всерьез и надолго.
– Я вам точно говорю: это все происки генерала Ричмонда! – мрачно заявил комендант города майор Сергей Семенович Луковичный. – Может, просто реакция на ваш приезд, может, месть за поддержку криольцев. Показывает, кто тут хозяин.
– Ну так что же нам теперь? Утереться и за стены Соболевска нос не высовывать? – вскинулся Иванников.
– Как бы печально это ни звучало, Александр, но противостоять фрадштадтцам в Рунгазее мы не можем, – начальник штаба раздраженно передернул плечами. – Наше счастье еще, что островитяне любят загребать жар чужими руками и пока действуют посредством туземцев. Джеймс Ричмонд в состоянии выставить тридцатитысячную армию из подданных Короны, которым мы можем противопоставить всего пять-шесть тысяч солдат колониального корпуса, да еще размазанных тонким слоем по побережью и фортам.
– Иван Михайлович! – жестко одернул я майора за употребление слова «колониального». – Рунгазейского корпуса! Никаких колоний, колонистов и прочих колониальных штучек! Мы теперь полноценная провинция Таридии!
– Так-то оно так, – недовольно буркнул Луковичный, – да только много ли меняется от смены названий? Мы даже хошонов не в состоянии выгнать, куда уж нам с фрадштадтцами силами мериться!