– Твои геологи, – Натали по слогам выговорила новое, непривычное еще слово, – нашли где-то рядом термальные воды? Без этого с садами тут будут большие проблемы.
– Это просто красивый эпитет, дорогая. Термальных источников нет, но архитекторы уже работают над планами, весной начнется строительство. Ты же знаешь, планов множество. Мы из Соболевска настоящий город сделаем.
Наталья встала рядом, просунула свою ручку мне под локоть, прижалась к плечу. Несколько минут мы стояли, молча глядя в окно на множество дымных столбов, поднимающихся к небу от печных труб. Планов действительно было громадное количество. Я собирался основательно поработать над обликом города, упорядочить его улицы, обозначить новые проспекты, площади, скверы, выделить место для будущей промзоны, заложить верфи и ремонтные доки. Планировал подыскать место для будущего театра и университета с механическими мастерскими при нем, соединить остров и оба берега реки нормальными мостами. Соболевск должен стать и визитной карточкой новой провинции, и промышленным и культурным локомотивом для развития всего региона. А кроме столицы нужно будет уделить особое внимание сельскому хозяйству, чтобы обеспечить провинцию своим, а не привозным продовольствием, урегулировать вопросы с коренным населением, ну и продолжать исследование новых земель, дотянуться до неизведанного севера и востока континента да обезопасить все это от посягательств кого бы то ни было.
Планов громадье, к ним бы еще побольше денег и много людей. И если со средствами все обстояло более или менее прилично благодаря выторгованному самолично мною у царевича Федора разрешению пять лет оставлять большую часть налогов в провинции, то вот люди были в жесточайшем дефиците. Готовилась масштабная государственная программа по привлечению переселенцев, мои люди тоже трудились в этом направлении, но понятное дело, что быстро такое не делается. Нужно время. И нужен мир. И, как и всегда, ни того, ни другого у меня не было.
– Ты пойдешь с армией, – с легким вздохом вымолвила она после паузы. И это был не вопрос, а лишь констатация факта.
– Постараюсь не задерживаться надолго, – ответил я, поражаясь тому, как быстро в губернаторском дворце распространяются слухи. Ведь часа не прошло, как я объявил свое решение! – Если все пойдет по плану, к Новому году вернемся.
– Но ты же помнишь, что на двадцатое назначен бал?
– Дорогая, – начал было я елейным голосом, намереваясь любыми путями избежать участия в сем мероприятии, но был безжалостно остановлен супругой.
– Дорогой! – скопировав мои интонации, Натали предостерегающе прижала пальчик к моим губам. – Ты же прекрасно знаешь, как долго я его готовила, какое значение он имеет для местного общества, которое ты сам просил максимально расположить к себе! В конце концов, ты сам всегда говорил, что культурное развитие не должно отставать от промышленного, и этот первый бал в Новом Свете является очень важным кирпичиком в фундаменте будущей процветающей провинции! Я не требую от тебя танцевать весь вечер, просто сыграй роль радушного хозяина. И помни, что это просто шикарный случай лучше познакомиться с местным высшим светом.
– М-да, – только и смог вымолвить я, прижатый к стене напором обычно такой сдержанной и рассудительной Натальи Павловны. А что тут скажешь? Я действительно просил жену организовать такой бал, причем сделать все солидно и красиво, насколько это возможно в столь глухой провинции. И хотя сам я балы не очень-то жаловал, но действительно считал подобные мероприятия неотъемлемой частью культурной жизни любого города. Это в двадцать первом веке все заменили Интернет с телевидением, а здесь, в Соболевске, пока даже своего театра нет, а развлекаться-то людям как-то нужно. – А нельзя ли перенести бал на Рождество? Вроде как сразу двух зайцев убьем?
– Рождественский бал – это отдельное мероприятие! Не нужно все мешать в одну кучу! Так что? Что ты улыбаешься, Миша? Вопрос очень серьезный!
– Да вот, стою и думаю: какое счастье, что бог тогда надоумил меня при всех соврать, будто мы с тобой обручились, – припомнил я случай спасения тогда еще графини Натальи Ружиной от посягательств улорийского коронного маршала Курцевича. – Вполне возможно, что при других обстоятельствах у меня не хватило бы духу просить твоей руки.
– Если бы ты знал, как я благодарна неизвестному благодетелю, нанесшему тебе удар по голове в Холодном Уделе! Да, он едва не отправил тебя на тот свет, но в итоге сделал таким, какой ты есть теперь, – мило улыбнувшись, Натали чмокнула меня в щечку и невинным голоском поинтересовалась: – Ну так что с балом?
– Твоя взяла, – в ответ на ее поцелуй я быстро чмокнул супругу в губы, – в поход выступим двадцать второго ноября. А двадцатого все офицеры будут на балу!
Гулять так гулять! В конце концов, на подготовку к походу все равно нужно не менее недели, так что примерно в тех же числах и выступили бы. Но знать об этом Наталье совершенно не обязательно. Пусть думает, что я пошел на уступки. Мне ведь это ничего не стоит, а ей приятно.
6
– Ваше превосходительство, вам пакет от майора Паттерсона, – склонившись в изящном полупоклоне до уровня генеральского уха, вполголоса произнес Мартин Дэвис, не переставая при этом лучезарно улыбаться собравшимся за столом гостям губернатора.
– Прошу прощения, господа, вынужден ненадолго покинуть вас. Служба! – отмечающий сегодня свой сорок седьмой день рождения генерал Джеймс Ричмонд решительно поднялся из-за стола. Новости от Паттерсона очень важны не только лично для него, но для всей Фрадштадтской Рунгазеи, так что гости немного подождут, с них не убудет.
– За нашего образцового губернатора и его служебное рвение! – прежде, чем Ричмонд успел сделать шаг по направлению к выходу, провозгласил тост кто-то из гостей.
– За губернатора! За нашего генерала! За хозяина Рунгазеи! – наперебой заголосили гости, поднимая бокалы с великолепным местным вином и местным же виски.
Джеймс улыбнулся уголком губ и задержался ровно настолько, чтобы отсалютовать собравшимся своим бокалом, после чего, лишь пригубив виски, направился вслед за Дэвисом в свой домашний кабинет.
Все его предшественники на этой должности селились прямо в губернаторском дворце, в результате очень скоро их личный быт становился неотъемлемой частью службы, внося сумятицу в управление колонией и расхолаживая подчиненных. Ричмонд же сразу по прибытии в Рунгазею обзавелся своим домом, а работать по большей части предпочитал в официальной резиденции, подчеркивая таким образом, что не смешивает служебные дела с личными. Но если случалось не терпящее отлагательств дело, подчиненные знали, что генерал примет их дома в любое время суток. Потому что «Короне служат круглосуточно», как любил говаривать сам Джеймс.
Начальник же армейской разведки по пустякам беспокоить не станет, тем паче что знает, с каким нетерпением губернатор ждет вестей с севера. С Паттерсоном ему вообще повезло – редкий случай, когда человек на все сто процентов соответствовал занимаемой должности. Ричмонд только задавал направления для работы, а кипучий мозг майора уже сам выстраивал комбинации, выбирал оптимальные линии поведения, находил уязвимые места у врагов Короны и инструменты для достижения намеченных генералом целей. Он легко находил общий язык с туземцами, при необходимости стравливал их между собой или направлял их энергию в нужное русло, ослабляя с их помощью конкурентов из Старого Света. Именно при непосредственном участии Паттерсона были вышвырнуты из Рунгазеи рангорнцы, а подданные Криола сильно прижаты к Ратанским горам. Теперь же пришел черед указать место зарвавшимся таридийцам, тем более что губернатором в их колонию царь Иван назначил князя Бодрова.
Многие представители фрадштадтского высшего света считали этого князя выскочкой, генерал Ричмонд же предпочитал к любому противнику относиться серьезно, и вдобавок к запрошенной информации на Бодрова из Тайной канцелярии он попросил поделиться своим мнением о нем своего знакомого, служившего в посольстве Фрадштадта в Таридии. Результаты лишь подтвердили обеспокоенность Джеймса: Князь Холод, как уважительно называли Бодрова на родине, уже успел снискать славу талантливого и удачливого полководца, а также проявил себя жестким и решительным государственным деятелем. В частности, именно он был инициатором дерзкой бомбардировки столицы Фрадштадта с воздушных шаров, а также автором чуть было не реализованной идеи о блокировке поставок на Острова продовольствия в предыдущее обострение отношений между двумя странами. И если большая часть фрадштадтского общества ненавидела Бодрова за первое, то генерал, как опытный управленец, знающий толк в обеспечении вверенных ему территорий продовольствием, по достоинству оценил второе.