Вскоре мы вышли к океанскому побережью и далее весь день неспешно двигались вдоль берега, к вечеру добравшись до разбитого посланной вперед командой лагеря, где и заночевали. А вот с утра вся армия погрузилась в фургоны, по случаю зимы поставленные на полозья или широкие колеса, и скорость нашего движения заметно подросла, но главное – солдатам не нужно было тратить силы на марш по снегу.

Дважды за второй день отходили дальше от берега, чтобы выбрать дорогу получше. На самом деле никакой дороги тут вообще не было, и слава богу, что выпавший неделю назад снег успел слежаться, иначе пришлось бы еще помучиться с сугробами, чтобы «набить» колею.

Вечером нас догнали курьеры с данными воздушной разведки – пока все шло без неожиданностей, и это радовало.

Утром армию ждал сюрприз, потому что вместо юга мы двинулись в восточном направлении. Из-за отсутствия нормальных карт определить точное расстояние до неприятеля не представлялось возможным, ввиду чего передовым дозорам было приказано быть вдвойне осторожными. Натолкнуться в неурочный час то ли на сорок, то ли на пятьдесят тысяч хошонов мне страсть как не хотелось, потому как численность моего войска едва дотягивала до пяти тысяч человек.

Это губернатор Фрадштадтской Рунгазеи имеет возможность выставить до тридцати тысяч солдат, мне такое пока и не снится. Но дело ведь не только в количестве солдат, но и в их качестве, не так ли? Вот о качестве я позаботился, насколько это было возможно, потому около двух третей моего отряда составляли опытные, обученные бойцы, прибывшие на континент в последние два года.

Нет, при необходимости оборонять свои территории можно было поставить под ружье еще около десяти тысяч поселенцев. Охотники, пастухи, лесорубы или землепашцы – здесь все имели оружие и умели с ним обращаться, по-другому было просто не выжить. Но для проведения атакующих действий я предпочитал использовать профессионалов.

Со мной была тысяча драгун, которые на сегодняшний день являются самым универсальным видом войск, потому что способны воевать как в конном, так и в пешем строю, а при необходимости могут и помогать артиллеристам. Кроме драгун моя кавалерия состояла из двух эскадронов гусар и эскадрона кирасир. Пехоты набралось порядка трех тысяч, ну и артиллерии хватало, посему и в обслуге для пушек и минометов тоже нехватки не ощущалось.

Собственно, самих пушек в наличии имелось всего пять штук, упор был сделан на более универсальные, способные стрелять как по настильной, так и по навесной траектории гаубицы. Ну и массово была представлена малая артиллерия – минометы и гранатометы.

Все планы полетели к чертям во второй половине четвертого дня. Впереди послышалась беспорядочная стрельба и такой уже знакомый вой хошонов. Проклятье!

– Драгуны вперед, передние фургоны в линию! – скомандовал я после секундного замешательства.

Произошло именно то, чего я так опасался: передовой дозор столкнулся с туземцами, стало быть, весь мой предполагаемый эффект неожиданности теперь сойдет на нет. Более того, противник застал нас на марше, никак не подготовленными к сражению, и вопрос сейчас заключается в том, имеем ли мы дело с небольшим передовым отрядом или со всей армией.

Честно говоря, следующие несколько минут мне было откровенно страшно, потому что было понимание, что выстроить фургоны в круг, организовав классический гуляй-город, мы не успеваем, а без этого нет уверенности, что сможем устоять перед десятикратно превосходящим нас в численности противником.

Драгуны двинулись вперед, чтобы помочь дозорным и послужить живым щитом между туземцами и лихорадочно разворачивающимися в линию фургонами, но худшего не случилось, потому как из ложбины меж двух холмов выметнулись наши дозорные, а в следующее мгновение за их спинами показались и преследователи. Человек тридцать, не более.

Завидев впереди столь большой отряд, хошоны резко осадили лошадей и, перестав завывать, бросились назад.

– Будь рядом основные силы, они бы не замолчали, – смачно выругавшись, Игнат вернул пистолет в седельную кобуру, – я поинтересовался у знающих людей, это точно.

Я тоже наводил справки, стараясь заранее узнать о новом противнике как можно больше, но такой информации у меня не было, и успокоился я только с прибытием командира передового дозора прапорщика Петрова.

– Виноват, ваше сиятельство! – с ходу принялся каяться дозорный. – Они нас первыми заметили и засаду устроили. Мы троих потеряли, прежде чем успели что-либо сообразить, но потом-то отбились, шестерых или семерых хошонов вывели из строя.

– Это точно все? Не было ли за ними другого отряда?

– Там дальше равнина, километров на пять-шесть видимость, так там все чисто. Это или передовой дозор, или самостоятельно действующий отряд. Ищут, чем поживиться в округе.

Эх, знать бы это сразу! Вместо драгун можно было бы отправить вперед гусарский эскадрон. Гусары – и наездники отличные, и лошадки у них быстрые и маневренные. Можно было попытаться догнать и уничтожить весь отряд, чтобы некому было доложить о нас основным силам. Но теперь-то уж точно поздно, этого уже не исправишь. Нужно думать, что дальше делать в сложившейся ситуации.

Если этот отряд просто рыскал по округе на свой страх и риск, это одно дело. Тогда они могли оторваться от своих на любое расстояние. Но если это передовой дозор, то основные силы где-то совсем рядом, километрах в десяти-пятнадцати.

Я взглянул на часы – почти пять часов пополудни, потом взглянул на небо – пока еще светло, но вот-вот на землю начнут опускаться сумерки. Вождь хошонов узнает о нашем появлении в непосредственной близости никак не ранее, чем через час, что он будет делать? Воюют ли эти воинственные туземцы по ночам? Летом воюют, а вот зимой здесь особых любителей вести боевые действия как-то не наблюдается, но не факт, что для нас не будет сделано исключение.

Что же делать мне? Продолжать движение или срочно искать удобное место и ставить укрепленный лагерь? По всем расчетам, мы не должны были столкнуться с противником так рано, потому дирижабль Шепеля ожидается никак не раньше завтрашнего утра. Многое бы я отдал за то, чтобы наши воздушные силы оказались на месте здесь и сейчас, но, увы, эта штука видна издалека и может привлечь к нам внимание раньше времени. Так что придется обходиться только тем, что есть под рукой.

– Собрать офицеров на совет? – видя мое замешательство, вполголоса поинтересовался Иванников.

– Нет, – я медленно качнул головой, понимая, что перекладывать ответственность за принятие важного решения на своих офицеров сейчас не стоит. – Командира разведчиков ко мне, остальным – отдыхать до восьми вечера!

Если доподлинно неизвестно, идет ли гора к Магомету, то Магомет точно пойдет к горе. И на этот раз он будет готов к любым неожиданностям.

В девять часов армия снова двинулась в путь. Теперь в головном дозоре шли лыжники в белых маскхалатах, а разведка умчалась по следам хошонов несколько часов назад. Мороз крепчал, по моим ощущениям, было градусов двенадцать-пятнадцать, зато стих досаждавший всем полдня колючий ветер и вроде бы ни снегопада, ни метели этой ночью не ожидалось. Убывающая луна и мириады звезд ярко светили с чистого ночного неба, давая достаточно света для беспрепятственного передвижения. Грех было не воспользоваться такими погодными условиями.

Около двух часов ночи прибыл гонец от разведчиков – армия хошонов нашлась.

– Километра три, не больше, – докладывал разведчик, переводя дух, – вон за теми холмами. Там долина большая, а самый удобный проход в нее через теснину как раз с нашей стороны. Вот там у них караул серьезный стоит, вероятно, потому, что они сами той дорогой пользуются.

– А тот дозор, что с нашими днем сцепился? – поспешил уточнить я.

– Следы туда же ведут, однозначно!

– И что же они? Не порывались сразу броситься в бой? – скептически поинтересовался майор Писарев.

– Кое-какие сборы туземцы произвели, но не более того, – развел руками разведчик, – судя по всему, утром действовать собрались.