– Кофею предложить нам хочет, – усмехнулся Кутепов.

– Он точно один?

– Не видно больше никого, ни наших, ни не наших, – отозвался Семен, предварительно осмотревшись в бинокль по сторонам.

– Ладно, идем пока своим курсом. Может, им и дела до нас нет.

Но спустя час выяснилось, что фрадштадтскому кораблю дело до «Таридии» очень даже есть. Островитяне на всех парусах спешили наперерез оставшемуся временно в одиночестве флагману эскадры Андреева. А поскольку убегать от них никто не собирался, курсы обоих судов должны были пересечься в ближайшие полчаса.

– Михеич, как дела с машиной? – прокричал в переговорную трубу капитан, поглядывая на вырывающиеся из трубы клубы пара.

– Готова к работе! – пророкотал из трубы голос механика.

– Давай полный вперед! – скомандовал Иван, посчитав что нужный момент пришел.

Пароходофрегат ускорился, благодаря чему фрадштадтское судно оказалось в кильватере «Таридии».

– Вань, это «Виктория», – сообщил Кутепов, отрываясь от окуляров, – работорговцы.

– А от нас-то им чего нужно? – задал вполне логичный вопрос Андреев.

– Так они все море южнее Ньюпорта своими территориальными водами считают!

– С чего бы это?

– Ну так вроде как хозяева морей! – пожал плечами Семен.

В этот момент носовая часть «Виктории» окуталась облачком порохового дыма, прогремел выстрел, и чугунное ядро, описав небольшую дугу, шлепнулось в воду метрах в пятидесяти от кормы таридийского корабля.

– Стреляют хозяева морей плоховато, – усмехнулся Иван, – пусть Савелий покажет, как нужно!

Одно за другим выстрелили оба орудия, установленные на корме «Таридии». Их ядра исчезли в парусах фрадштадтца, не причинив ему видимых повреждений. Но от них никто и не ждал чудес, все знали, что у Савелия первые выстрелы всегда идут пристрелочными. Все веселье будет дальше.

«Виктория» выстрелила во второй раз – с тем же результатом. Похоже, ее носовая пушка была просто не в состоянии с такого расстояния достать пароходофрегат.

А вот ответные снаряды «Таридии» разорвались прямо над палубой корабля островитян, заставив посыпаться вниз ту часть абордажной команды, что уже висела на вантах в ожидании сближения.

– Передумали на абордаж нас брать? – Кутепов со смехом указал капитану на спешащих укрыться на палубе фрадштадтцев.

– Зачем нам абордаж? Абордаж нам не нужен, – теперь уже Иван прильнул глазами к окулярам бинокля, осматривая поле боя. – Сеня, прикажи Савелию брандскугелями пострелять.

Зачем доводить дело до абордажного боя, если своя артиллерия явно превосходит вражескую? Вообще, логика подданных Короны была не ясна – судно у них не военное, орудий никак не больше восьми, да и те сомнительного качества, то же самое касается и корабельных канониров, способных напугать своей стрельбой каких-нибудь рыбаков или торгашей, но с «Таридией» такой номер точно не пройдет. Тем удивительнее было нахальство работорговцев, почему-то считавших возможным для себя взять на абордаж военное судно.

Пренебрежительное отношение к кораблям с паровыми машинами могло сыграть с ними злую шутку, ведь очень многие моряки считали такие суда ненадежными, неповоротливыми, тихоходными уродцами, не имеющими права на существование. Зря. Очень зря. Сейчас мы посмотрим, кто тут неповоротливый и тихоходный.

Всего шесть выстрелов понадобилось Савелию, чтобы поджечь паруса «Виктории». Преследователи были вынуждены сбавить ход, предоставляя Ивану удобный случай просто уйти от них, но Андреев не собирался просто так выходить из боя. Не он начал эту драку, но раз уж противник сам напросился, то теперь довести ее до конца для капитана второго ранга является делом принципа.

«Таридия» повернула влево, добавив неприятелю неразберихи на палубе залпом восьми орудий левого борта. В ответ прилетело всего два ядра, да и те ушли в воду с большим недолетом.

Пароходофрегат, спустив свои паруса, довольно резво пошел против ветра, огибая «Викторию» слева и держа безопасную дистанцию. Фрадштадтец тоже принялся поворачивать влево, да только с горящими парусами не так легко маневрировать, особенно против ветра. К тому же таридийцы не забывали все время осыпать противника градом ядер, чередуя чугунные шары с разрывными и зажигательными снарядами. В общем, с управляемостью судном у островитян дело было очень плохо, в результате чего вскоре «Таридия», описав полукруг, оказалась у них за кормой.

– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно произнес Иван, осмотрев в бинокль корму «Виктории» и не обнаружив там ни единого орудия.

– Но у нас на носу всего два орудия, – возразил помощник.

– Заметь, это на два больше, чем у противника на корме, – усмехнулся Андреев. – Подержимся пока за их кормой. Посмотрим, как долго эти наглецы продержатся.

– Чего зря тратить на них уголь и боеприпасы? Взять их самих на абордаж, да и дело с концом! – возразил Семен.

– Уголь не люди, Сеня, найдем где-нибудь. На крайний случай дровами заменим. А вот людьми лишний раз рисковать не стоит.

Впрочем, экипаж «Виктории» уже осознал всю глубину своего самонадеянного поведения и принял единственно правильное решение – попытался сбежать с поля боя. Но горящие паруса и поврежденные реи не позволяли развить достаточную для отрыва от назойливого противника скорость, а провести ремонт не представлялось возможным из-за непрекращающегося обстрела с «Таридии». В итоге, промучившись еще минут сорок, фрадштадтцы вывесили белый флаг.

Как выяснилось немногим позднее, бомбардировка таридийских канониров нанесла такой урон личному составу «Виктории», что среди уцелевших желающих лезть чинить паруса под обстрелом просто не нашлось. Так что вскоре перед капитаном Андреевым на палубе пароходофрегата выстроились все семнадцать уцелевших членов экипажа противника во главе с помощником капитана и боцманом.

– Вы напали на фрадштадтское судно! Это тяжкое преступление! – с мрачным видом баюкая замотанную окровавленной тряпицей правую руку, заявил помощник капитана «Виктории» – высокий рыжий мужчина лет тридцати от роду.

– Семен, а может, нам вздернуть на рее этих господ? По-моему, они чересчур «умные», – Иван одарил противника холодным взглядом.

– Так чего с ними возиться? Так сказать, спрячем все концы в воду! – усмехнулся Кутепов.

– Вам это не сойдет с рук! Корона не позволит безнаказанно убивать своих подданных!

– Чудак человек! – воскликнул Семен. – Да как твоя Корона узнает об этом, коли вы все отправитесь на корм акулам?

На это рыжий верзила не нашелся что ответить, да и активные тычки в спину от боцмана и других членов команды возымели свое действие. Большинство понимало, что неразумно лишний раз нервировать людей, захвативших твой корабль.

– Командир! – на палубу «Таридии» спрыгнул с перекинутого между судами мостика прикомандированный к экспедиции контрразведчик подпоручик Федотов. – Двести семнадцать невольников! Полный трюм!

– Вот как? – не скрывая иронии, промолвил Андреев. – Почему же «Виктория» с полным трюмом невольников двигалась на юг? Разве там есть фрадштадтские поселения?

– Никак нет, – отрапортовал контрразведчик. – Кроме Ньюпорта, им с таким грузом и идти-то некуда. То есть они курс изменили, завидев нас на горизонте и почему-то посчитав легкой добычей!

– Господа фрадштадтцы, ваш капитан был сильно пьян, отдавая приказ о погоне? – поинтересовался Кутепов, но в ответ получил лишь молчание и опущенные головы «лихих корсаров».

Иван в очередной раз изумился самоуверенности островитян, не изменивших намерения ввязаться в бой, даже когда отпали все сомнения, что судно не является торговым. Видимо, привычка считать себя королями в рунгазейских водах настолько глубоко пустила корни в сознании подданных Благословенных Островов, что совершенно лишила их способности мыслить здраво. Это в Старом Свете Фрадштадт получил в последние годы несколько звонких оплеух от Таридии, поставивших под сомнение его тотальное доминирование на море, сюда же отголоски этих событий пока не долетели, и жители колонии продолжали считать себя полноправными хозяевами здешних вод.