— Я принесу тебе порошок, — проговорила Хэла строго. — Пить надо, поняла? Дай мне слово, что будешь пить, иначе заговорю тебя и будешь через силу пить. Слышишь?

— Буду, — еле слышно произнесла девушка, ей стало легче и оттого у неё из глаз потекли слёзы.

— И пока никого к себе, ясно?

Наложница удручённо повела головой — знак нереальности действия.

— А это я сейчас разгребу, — ответила ей Хэла и встала.

В дверях она столкнулась с Ялсой.

— Ты знала, что с ней? — спросила ведьма.

— Она несколько дней не выходит, и не пускает никого к себе, — виновато сказала Ялса. — Я думала у неё кровавые дни.

— Ага. Да. Ща я кое-кому устрою кровавые дни, — зло рыкнула Хэла и вышла.

Путь до библиотеки ведьма кажется пролетела. Ей бы сейчас было плевать на армию чертей, если бы те мешали добраться до Шерга, но не предупредить Рэтара, что собирается разнести Шерга и Элгора, она не могла.

Влетев в библиотеку, несмотря на слабый протест стоявшего сегодня у дверей ферана Сейка, Хэла к невообразимому злостному восторгу узрела вернувшегося бронара, который отчитывался перед фераном о своём визите в Алнам.

— Достопочтенный бронар, счастье-то какое! — прошипела она. — Что там вам обычно ведьма старая наговаривала? Кровавый понос? А вот сделаю тебе сейчас, бесчувственный ты засранец, такого, что мирт пять с горшка не слезешь, хочешь?

Элгора перекосило, как и Рэтара впрочем, но Хэла видела, что феран держался, а вот бронар нет.

— Ты из ума выжила, ведьма, — рыкнул он на неё. — Совсем попутала?

— Нет, дружок, — и Хэла тоже умела рычать. — Ох, как же меня вчера пёрло, когда тебе Брок рожу твою распрекрасную расхреначивал, а? И вот рёбра тебе все пересчитал. Я бы знаешь, закрыла бы тебе портал, чтобы ты до мага не добрался и поутру проснулся и понял, что такое боль адская, что такое, когда на теле живого места нет и встать не можешь, потому как видимо ты, если и чувствовал когда такое, то забыл напрочь. Как что, болячечка — к магу, а то как же твоя достопочтенная задница будет жить, а? Какая же ты самовлюблённая тварь, достопочтенный бронар Изарии Элгор Горан!

— Ты сейчас себе наговоришь, ведьма, — навис над ней бронар.

— Что? Шерга меня отдашь, как наложниц своих? — не сбавляя напора спросила Хэла и с удовольствием увидела недоумение на лице мальчишки. — Ты хоть видел, что он с ними творит? Ты хоть на одну из них смотрел после того, как до них эту тварь пустил? Или насрать? Наложница же вещь, сломается и ладно? У тебя, мальчик, другие игрушки есть, да? А если что, то вон их сколько бродит — бери любую, твоя воля господская.

И она поняла, что ещё немного и нашлёт на него что-то страшное и уже даже Рэтар не спасёт её.

— Ещё раз я такое замечу и я клянусь, Элгор, мало тебе не покажется!

Развернувшись она вышла в бессильном гневе, потому что скрутило так сильно, что вот ещё немного и тени, которые к ней потянулись со всего дома сделают плохо не только Элгору, а всем кто вообще не при чём.

Хэла метнулась к боковой лестнице, которой пользовался только феран, а теперь и она. Сбежав по ступеням вниз, она почти дошла пересекая главную залу до выхода, но вспомнила про бедняжку Юссу. И уж как бы Хэле не хотелось всё вокруг разнести в пух и прах, девушка была не виновата, и ей нужен был бурый порошок, который делался из корешков трёх видов растений и являлся здесь сильнейшим обезболивающим. Потому что заговорить боль наложницы навсегда ведьма не могла сразу после заговора, что сделала для Фэяны.

И Хэла пошла в небольшую комнату, которая была в так называемом рабочем крыле. Тут был угол, где хранились травы, корешки, всякие заготовки не только ведьмовские, но и для готовки, например. Найдя мешок с бурым порошком Хэла недовольно цыкнула, потому что порошок почти закончился, и одного корешка для его приготовления не хватало. Она закатила глаза, выругалась и поднялась наверх за плащом, потому что надо было идти в лес, копать этот самый недостающий корень.

— Хэла? — она не успела уйти и разминуться с Рэтаром.

Уж конечно феран был недоволен. Как бы он не относился к ней, но Элгор был его двоюродным братом. А она чуть этого самого брата в порошок не стёрла. Была бы только польза от этого порошка, божечки. Но лучше конечно Шерга, потому что знатный яд тогда получился бы.

— Ты куда? — поинтересовался он, наблюдая как она берёт свой плащ.

— Мне надо в лес, — отрезала она.

— Зачем?

И хотя говорил он спокойно, поднять на него глаза было очень тяжело. И нет, Хэле не было стыдно, она наверное наоборот очень боялась разочароваться, если Рэтар сейчас примет сторону Элгора, несмотря даже на то, что она бы поняла причину.

— Корень нужен для приготовления бурого порошка. Юссе дать, — ответила ведьма.

— Хэла, посмотри на меня, — попросил феран.

Она нехотя подняла на него взгляд.

— Тебе не надо идти за корешками, я приказал позвать в харн лекаря, у него наверняка есть бурый порошок, — проговорил Рэтар и протянул ей руку.

— Ты позвал в харн лекаря? — это был дурацкий вопрос, она же слышала, что он сказал, но показалось, что это странно, и она переспросила.

— Да. Я закрыл харн и позвал в него своего лекаря, — спокойно проговорил феран информацию, которую уже ей сказал. — И будет хорошо, если ты побудешь с ним, пока он будет осматривать всех наложниц.

— Стой, что? — нахмурилась Хэла, понимая смысл сказанного. — Ты закрыл харн? В смысле закрыл харн? Это как?

— Два стражника у дверей, — он пожал плечами и сжал её ладонь, когда она её ему протянула в ответ. — Попасть к наложницам можно только с моего разрешения. За нарушение — наказание. Всех наложниц осмотрит Грэм Рин и я получу отчёт об их состоянии. Те, кто не захотят — будут объяснять мне лично почему не сделали этого.

— Это… — это было жестоко и Хэла сказала бы об этом, но она понимала, что может быть тут было нельзя иначе. Поэтому она предпочла съесть обиду за то, что всё равно девушки будут вещами в руках этих мужчин, но в данном случае хотя бы действия направлены им во благо.

— Что такое? — нахмурился Рэтар, взяв её за подбородок и подняв лицо, чтобы видеть.

— Всё хорошо, — отозвалась Хэла. — Спасибо. Прости, что не сдержалась с Элгором.

— Не надо, — успокоил её феран. — Я давно думал об этом, ещё с того времени, как его новая наложница оказалась в бремени.

Хэла понимающе кивнула.

— На сколько ты закрыл харн?

— До моего распоряжения, смотря что скажет лекарь.

— Элгор взвоет уже завтра, — фыркнула Хэла, пытаясь унять себя.

— Не страшно, — улыбнулся Рэтар и погладил ведьму по щеке. — Воздержание ему не грозит, но даже если бы грозило — от него не умирают.

— Смотря кто, — буркнула на это ведьма.

Феран улыбнулся и притянул Хэлу к себе, обнимая.

Уже почти на заходе Тэраф чёрная ведьма наконец смогла покинуть харн, когда уважаемый Грэм Рин осмотрел всех девушек.

Хэла стала невольным свидетелем этих процедур и в них было мало приятного. По сути лекарь здесь был всем сразу. И уже, когда от его осмотра стала рыдать первая девчушка, ведьма предложила, чтобы смотреть что и как там у них внутри будет она, а не он.

Лекарь, как ни странно, согласился. И тогда всё пошло проще и быстрее, но всё равно провозились они достаточно долго.

Теперь уже от головной боли ведьме не мог помочь ни бурый порошок, ни пол-литра коньяка, ни её собственный заговор.

Распрощавшись с лекарем, она добрела до библиотеки.

— Грэм Рин подготовит отчёт завтра, — сказала ведьма Рэтару, который всё так же работал в библиотеке.

Феран сегодня всю вторую часть дня принимал книтов, то есть всякие знатные дома Изарии, которые были главными в том или ином городе, селении или районе ферната.

— Хорошо, — он поднял на неё взгляд и нахмурился. — Ты выглядишь совсем плохо. Ты точно не заболела, Хэла?

— Устала, — покачала она головой. — Пройдёт. Давно я столько красоты не видала, в голову вступило просто.